В рамках этого проекта вышло уже несколько материалов о коми-пермяках, но не все они, понятное дело, живут на территории бывшего Коми-Пермяцкого округа. Очень и очень многие переезжают в Пермь. Хотя, конечно, не только сюда. Куда же ещё? И как сохраняют свою идентичность на новой земле? Роман и Алевтина как раз недавно перебрались в Пермь. Между собой, говорят, используют коми-пермяцкий. Решительно настроены сохранять свою культурную самость, но в то же время считают себя настолько же коми-пермяками, насколько и русскими. Пара любезно согласилась рассказать мне о своих родных краях, языке и особенностях жизни коми-пермяков в Перми.
Беседа об этом случилась на кухне, за чашечкой чая из коми-пермяцких трав. Встретившись, мы сразу же перешли к разговору. Чай оказался весьма вкусным и весьма кстати. Так получилось, что я прибыл намного раньше часа, в который мы условились встретиться. У меня было время прогуляться по окрестностям и немного замёрзнуть.
Спортивную Иву можно было бы назвать весьма тихим уголком. Людей мало, рядом лес, застройка сравнительно не плотная и этажности не высокой. Только вот рядом стройка в самом разгаре. Звон ударов о металл, рёв моторов огромных машин и отголоски брани рабочих слышны почти всюду вокруг. Впрочем, это временные трудности и за время беседы то ни разу, кажется, не послышалось.
Год языка
— Коми-пермяцкий язык как бы, говорят, тяжело учится, — начал Роман, уточнив сперва, интересно ли мне будет послушать про язык, — но он легко учится. У нас вот парень приехал, он вообще коми-пермяцкого не знал. За полгода выучил идеально этот язык. Новый. Новый, я имею ввиду, в нём перемешаны с русским языком большинство слов. Если разговаривать на старом, как у меня бабушка, например, разговаривает, я даже некоторых слов не понимаю.
Мне предложили сесть у окна, Алевтина сидела напротив, у двери, а Роман стоял между нами, сел он далеко не сразу. У моих собеседников было несколько общих внешних черт: тёмно-коричневые волосы, светло-бирюзовые глаза и очки на них.
— Про обычаи… — Тут Роман задумался, стараясь найтись, что бы мне такого рассказать. Было видно, что он сам хочет поделиться описанием коми-пермяцких обычаев, хотя бы даже потому, что искренне действовал на опережение моих вопросов. — Обычаев у нас тоже имеется очень много, но мы их толком не помним. Что сказать вам?
Теперь в разговор вступила Алевтина, обратившись к Роману на коми-пермяцком.
— Я всё сам сразу расскажу, чтобы не было вопросов об этом потом. Она говорит, — пояснил мне Роман, — дай спросить, узнать, а я сразу рассказываю.
Я дал понять, что готов охотно дослушать повествование Романа, а после задам вопросы, каковые у меня останутся.
— Про обычаи, да… Это надо вспоминать… Мне просто когда сказали, что разговор будет, я уже уставший был, не вспоминал ничего такого. Ох.. Какие у нас обычаи бывают? Да очень много. Ну, что можно рассказать? — Тут Роман обратился за подсказкой к Алевтине. — Ты не помнишь? — уточнил он у неё. Это надо бы именно что к бабушке сходить, у меня бабушка в деревне.
— Ой, сахар.
Она предложила мне подсладить чай, протянув сахариницу, но я предпочёл не перебивать аромат входящих в его состав трав.
— Что тебе интересно, спрашивай, да, задавай вопросы, по возможности ответим — решил Роман, не сумев пока что вспомнить каких-нибудь обычаев. И тогда я прибегнул к припасённым вопросам.
— Сейчас в Перми администрацией объявлен год коми-пермяцкого языка. Заметно ли это хоть где-нибудь? Надписи, вывески на языке.
— Вот честно, я ни разу не замечал, — ответил мой собеседник, но тут же в разговор вступила собеседница, решительно дав совсем другой ответ. Нет, говорит, была одна вывеска в начале года. Мы только приехали из деревни, заезжали на Коммунальный мост, возле Аймола, который. Там была вывеска на коми-пермяцком, я точно не помню, что там было написано, но я помню, что было на коми-пермяцком. — Серьёзно? А я что-то не… — Роман собрался было сказать, что надписи такой не припомнит, но решил не перебивать продолжавшую говорить Алевтину, и вместо этого отвлёкся на так называемую «парилку», что уже делал пару раз за разговор.
— Да. Ещё сделали то, что коми-пермякам нынче можно в педагогический поступить, по-моему, без ЕГЭ.
— Серьёзно? — вновь переспросил Роман. — А кроме того ничего я не слышала.
Эта тема очень заинтересовала Романа, и у него, в свою очередь, появился вопрос ко мне, который он, повеселев, не замедлил озвучить.
— Вот ты говоришь, объявили коми-пермяцкий год, или как оно называется, что это даёт нам, например? Я вот, например, куда-то пойду и буду разговаривать на коми-пермяцком, мне это что-то даст?
Что мне оставалось делать, кроме как дать искренний ответ?
— А вот не знаю, — говорю, — я думал, вы, как носители, больше осведомлены.
— Ну, вот, знаешь, я очень много народу встречаю, разговариваю, и многие подходят ко мне, ну, знаешь, мы разговариваем, например, по телефону, или вот друг к другу подходят люди, и тоже начинают разговаривать, по-коми-пермяцки, и это очень приятно, разговаривать с ними, тоже вспоминаешь, это делаешь. И у нас еще есть говоры разные. Например, в Кудымкаре разговаривают на «в», ну это, например, «вэдж», типа такого.
Услышав это слово, сразу же спрашиваю о его переводе.
— А что это значит?
— Вэдж — это обувь, — объясняет Роман.
— «Лэджь», у нас «лэджь» гворят, — дополняет Алевтина.
— А мы разговариваем на «л». У них, получается, на «л» не разговаривают.
— У нас, допустим, «вэл» — лошадь, у них — «вэв».
Попеременно перевожу взгляд на своих собеседников, и видно, что они увлечённо вспоминают, хотят рассказать много. Роман серьёзен, смотрит на край стола, чуть сведя брови, а Алевтина, судя по взгляду, более спокойна, но не меньше сосредоточена. Тогда решаю задать внезапно появившийся вопрос.
— А на письме это как-нибудь отражается?
— Да, — отвечают почти хором, но продолжает один Роман — они также пишут, как и разговаривают. Хотя это неправильно, то что они так разговаривают. Как бы это так сказать… Давнишний уж у них разговор такой. Они так вот привыкли все разговаривать. У нас очень много знакомых, друзей, родственников разговаривает по-коми-пермяцки. У меня сестра тут живёт, тоже коми-пермячка.
Когда мне показалось, что тут уже сказано всё, я возвращаюсь к одному из заготовленных вопросов, который был бы сейчас уместнее прочих, благодаря предыдущему ответу.
— Вот вы говорили, общаетесь с людьми, начинаете использовать коми-пермяцкий язык, а как-нибудь можно коми-пермяка в толпе определить?
Роман ответил, что только по разговору, но в то же время Алевтина утверждала, что можно даже по русскому говору.
— А, да, кстати! — Моментально согласился он. — Но это не всегда так. Когда я сюда только приехал и разговаривал на русском, никто не понимал, что я коми-пермяк, потому что я так разговаривал. Не выдавал себя. Определить, как Аля говорит, можно по русскому языку, по акценту.
— Коми-пермяки, — пояснила она, — разговаривают на «о».
Тогда я попросил нарочито показать, как это звучит.
— Как-как?
— Специально выделить акцент, чтобы было заметно.
Но мне ответили, что специально показать не смогут.
— Я вот даже с Алей не могу разговаривать по-русски. Мы привыкли друг с другом по-коми разговаривать и мы не можем по-русски разговаривать между собой. Пару слов опрокинем, а так нет.
Тогда задаю ещё один вопрос о языке.
— Старый и новый коми отличаются по количеству падежей?
— Нет, — отвечают сразу вдвоём, и каждый даёт своё объяснение, о разнице в орфографии и перемешивании с русским языком соответственно.
— В старом русского языка вообще нет.
— А орфография остаётся та же, что и в старом. Те же самые падежи и времена. Кстати, времена в коми-пермяцком очень сложные, даже сложнее, чем в английском.
Так, дополняя друг друга, отвечала мне коми-пермяцкая пара, а я, тогда же, уточняю новое обстоятельство.
— А сколько их?
— Падежей — 17, а насчёт времён я не знаю, сколько их. Хоть я и учила коми-пермяцкий, я забыла. Например, действие, совершённое на моих глазах, и действие, совершённое не на моих глазах — это всё выделяется. Это, по-моему, в прошедшем времени.
Раз уж речь о языке пошла так далеко, задаю ещё один вопрос об этом.
— Коми-пермяцкий язык относится к группе финно-угорских языков… — Да, да — подтверждает Роман.
— Насколько вам понятны другие финно-угорские языки? Например, карельский.
— Я вот встречал финно-угора… Ну, похожего человека. И у нас язык с ним очень был похож. Но он всё равно меня не понимал.
— Это всё диалекты, — дополняет Алевтина. — Вот мы с Косинского района, а есть, допустим, Гайинский, Кудымкарский. Мы если будем разговаривать, то мы друг друга будем не понимать, из-за того, что некоторые слова разные.
— А есть единая литературная норма?
— Конечно.
— Я с Гайнскими общался, хотя там и мало сейчас деревень, мало разговаривают, практически умер коми-пермяцкий. Там только старые люди разговаривают. А у нас, в нашей стороне, можно сказать, ещё живёт коми-пермяцкий.
Тут они стали обмениваться предложениями на коми-пермяцком, и я конечно же ничего не понял, кроме словосочетания «литературный язык», ибо же оно прозвучало совершенно по-русски. Затем все сделали по глотку чая, и возникшая тишина стала прекрасным моментом для нового вопроса.
О культуре и носителях
— А насколько коми и коми-пермяки похожи?
— Мне кажется, вообще не похожи, — усмехнувшись сквозь вздох ответила Алевтина.
— Понимают ли коми-пермяки коми? Языки разные?
— Конечно. Мне кажется, разные.
— В Коми? — уточнил Роман.
— Да, — говорит Алевтина.
— Там же русский основной у них.
— Но а языки коми и коми-пермяков насколько похожи?
— Мне кажется, мы вообще друг друга не поймём. Если у нас тут диалекты, между районами, то там, мне кажется, вообще другие слова будут. Там же другой, по-сути, народ развивался.
Ещё одна пауза, вызванная коллективным испитием чая, с сразу же после задаю новый вопрос.
— Сообщество переезжающих в Пермь коми-пермяков насколько плотное? Есть ли землячество, которое организовывает какие-нибудь встречи?
Роман задумался немного, прежде чем дать ответ, взявшись за свою недлинную бороду.
— Мы как бы не искали таких.
— В этом доме, — вступает Алевтина, — человек десять, я знаю, точно коми-пермяки. В прошлом доме, который мы тоже в этом районе снимали, тоже очень много коми-пермяков. Район маленький по-сути. Также идёшь в магазин, разговариваешь по-коми, подходят люди и спрашивают — «а вы из какого района?», тоже коми-пермяки, знакомятся.
— Да, да, знакомятся, разговаривают, спрашивают, — подтвердил Роман. — Но вот в Ленинском районе, там тоже много коми-пермяков есть. Вот у них не кудымкарский, они разговаривают на «л».
После этого Роман вновь затянулся паром и посоветовал поездить по деревням.
— В Кудымкар, или в нашу сторону… Но…
Тут он затих, а когда вновь заговорил, делал это почти шёпотом.
— Блин… Я тут одну фигню вспомнил…
Вопросительно гляжу на него, а он, в свою сторону, взгляд обратил к Алевтине. Она же на него, столь же внимательно, как и я.
— Как мы клад искали! Под этим… — С улыбкой утолил он возникшую интригу, но коротким смехом вызвал новую, не менее сильную.
— Мы как-то клад искали, — начал он объяснять ситуацию, — под деревом. Сосной. Не сосна — кедр. Мы этот кедр весь перерыли, клад не нашли. Хотя говорили старые люди, что закопали под этим деревом клад. Мы не нашли.
— Раньше вот, перебью Рому, по рассказам бабушки и дедушки, когда я совсем маленькая была, они рассказывали, что приезжал сюда народ. Переезжал, убегал от кого-то. Они жили в лесу и были какими-то предсказателями. То же самое они предсказывали про нашу деревню, что все будут переезжать и останется эта семья, эта и эта. Так и случилось. Деревня вымирает и остаётся только семья Чугайновых, допустим. Многие возвращаются, стараются возвратиться домой. Даже из Москвы возвращаются обратно в деревню. Остаётся наша семья и просто бабушки, которые уже никуда не хотят уезжать. Так вот те люди были богатыми. С ними общался один человек из деревни. Он построил возле них хороший двухэтажный дом, мой папа его видел. Но он туда не смог переехать, а эти люди просто исчезли.
Какой вдруг мистический оборот случился в нашем разговоре. Что же, я решил тогда пока что продолжить развивать это, надеясь узнать ещё больше неожиданных случаев.
— Старые люди, как вы говорили, рассказывали про клад, делали предсказания. Может быть вы помните ещё какие-нибудь интересные рассказы пожилых людей?
— Очень много, — вновь почти хором ответили мне. И я попросил рассказать ещё одну. Тогда Роман стал рассказывать.
— Ну вот у меня, например, есть там деревушка, она уже закрыта, заброшена. Там вот, говорят, мистики бывали. Озеро у нас там есть. Я тебе не рассказывал про это озеро? — уточнил он у Алевтины.
— Не помню, — ответила она.
— Там вот какое-то чудовище жило, древнее, и его видели очень часто.
На просьбу описать это чудовище, Роман ответил, что подробностей не знает, ему лишь говорили, что там живёт какой-то монстр.
— Может тебя просто пугали, чтоб ты туда не ходил? — спросила Алевтина, но Роман не ответил, продолжив добавлять детали.
— Вадово. Это озеро находится посередине болота. Туда, говорят, раньше ядерные отходы сбрасывали. Оно очень глубокое. Глубину когда меряли, не смогли даже дойти до дна. Водолазы лазили, щук двухголовых видели.
— Ну если атомное туда что-то сбрасывали, то конечно.
— Да это люди так говорят просто.
— И оно не огороженное? — уточняю я.
— Нет, нет. Это просто очень здоровое озеро посередине болота. Там вот деревушка есть, возле этого болота. Она на горе. С этой горы такая красота, просто… — Тут у Романа перехватило дух от воспоминаний.
— Не описать, — с улыбкой заканчивает за него Алевтина.
— Ну конечно! Ты бы офигел от этой красоты.
После короткой паузы Алевтина задала мне вопрос.
— А ты смотрел сериал «Территория» про коми-пермяков?
— Нет, — честно ответил я, — не смотрел.
— Там очень много обычаев.
— Им надо именно что самим спрашивать, — вступил Роман.
— Не перебивай! — потребовала Алевтина. — Там же в сериале вообще почти всё есть. Та же самая икотка. Слышал что-то про это?
Я дал знать, что ничего не слышал и мне стали объяснять.
— Она чёрная, разного размера может быть, чаще всего чёрная, как амёба. Просто двигается и ничего нету.
— Она вселяется в человека, — добавляет Роман.
— Через еду, — уточнила Алевтина. — Чаще всего с икоткой готовили пироги, чтобы не было заметно на вкус, поэтому люди крестятся перед едой, чтобы в них ничего не вселилось. И вот такой человек у Ромы в деревне был. У Людмилы Ивановны, завклубши, получается, свекровь.
— Откуда ты это всё знаешь? Даже я не знал! — Такие детали заметно озадачили Романа.
— Я же с людьми общаюсь. Вот. И когда в деревне сгорел дом, по непонятным…
— Причинам.
— Причинам, да. Сказали съездить вот туда, там женщина живёт, и спросить, почему так случилось. Она поехала, и икотка сама расскзала, почему и как это случилось. Икотка разговаривает сама, человек не разговаривает.
— Через человека, получается, она разговаривает, а человек сам не может говорить, пока икотка не отпустит его.
— Да… Но икотка, чаще всего, никакой боли человеку не приносит. Она показывает сама себя как другую личность. Она, чаще всего, помогает. Когда мы фильм посмотрели, нам стало интересно как раз таки, и мы спросили у Роминой мамы, у Людмилы Ивановны. Посмотри фильм, там, действительно, много информации, она вся правдивая. — Это вот именно что в Кудымкарском районе всё отсняли, там по-коми разговаривают.
После этого задаю уточняющий вопрос.
— А вот у этих людей, которые еду с икоткой делают, есть какое-то название? Колдуны, знахари.
Алевтина ответила, что просто ведьмы, а Роман возразил, став рассказывать про то, что икотка скармливает другим своих детей, можно заразиться через поцелуй. В общем, очень сложная для понимания эта икотка. Также это объяснение сопроводилось небольшим спором о событиях, показанных в ранее упомянутом фильме, а я всё старался понять, что же есть такое икотка.
— Так, чтобы защититься, нужно перекреститься, — уточняю я.
— Да. Кстати, а ты сейчас перекрестился? Вдруг мы тебе икотку подкинули, — спросил меня Роман и рассмеялся. Мы все чуть посмеялись, а в конце он сказал, — да нет, мы не такие.
Крест животворящий ведь христианский, а иктока — явно что-то языческое. Как же это уживается? О том и спросил я тогда.
— Но ведь христианство не сразу пришло к коми-пермякам. А как до этого спасались?
— Разные веры были.
— Да, у нас в идолов верили. Свой бог даже, по-моему, есть.
— Был. Сейчас большинство христиане.
— А как у нас бога называли-то?
— Я не знаю. Это ты, конечно, вспомнил. Это до нас было… Бабушка, наверное, и не вспомнит такое.
— У меня бабушка рассказывала, я только не помню. Это было в детстве, она рассказывала, что как-то называли наших богов. Я точно не помню. Честно скажу.
— Не будем врать, запутывать.
— Что ещё интересно?
Фольклор и обучение
— Вы рассказали очень много фольклорных деталей. А как часто в Перми какие-то культурные особенности коми-пермяков представлены? Всё что я знаю — есть ресторан коми-пермяцкой кухни недалеко от ЦУМа.
— Мы там тоже были. Блин, я бы не сказал, что там прямо по-коми-пермяцкому всё.
— Да, мне там не понравилось, — согласилась Алевтина с Романом.
— Моя мама в деревне может приготовить пирожки, еду коми-пермяцкую.
Мы вот сейчас друг с другом разговаривали, ты понял, что мы вот так разговариваем, по-коми?
Я утвердительно кивнул, и тогда Роман встал из-за стола.
— Я пошёл курить, я устал.
За столом остались мы с Алевтиной. Я попросил её рассказать кусочек какого-нибудь стихотворения на коми-пермяцком, но она ответила, что уже не помнит, и нужно поискать, что она и стала делать в сети.
Уходивший с кухни Роман остановился, развернулся и вдруг запел. Делал он это, конечно же, на коми-пермяцком, но после пары строчек остановился, поскольку забыл, как же там пелось далее.
— Это я в школе учил ещё, между третьим и четвёртым классом.
— Вот спой сколько знаешь.
— Я сколько помню, столько и спел. Всё, больше я не помню.
— А про что эта песня? — уточнил я у него.
— Про жизнь. Родился в лесу, посередине леса.
— Вырос, — дополняет Алевтина.
— По коми-пермяцкой идее мы из леса вышли, если так, честно разговаривать. И вот эта песня про тех людей, которые в лесу выросли.
Чай к этому моменту закончился.
— Лес, насколько я понимаю, особое значение имеет?
— Да, в основном человек жил в лесу. Он вышел из леса в эти мегаполисы, города.
— В этом, — говорю уже я, — мы с вами похожи. В плане культур коми-пермяцкой и русской. Славяне тоже всегда жили рядом с лесом.
— Насколько я помню, у Семёна Федосеева был рассказ про мальчика, который сбежал в лес и начал там свою семью растить. Он, по-моему, что-то сотворил такое, что его искали, хотели наказать. И вот он сначала один сбежал, потом девушку свою украл из деревни. И вот они в лесу стали жить. Сначала одни, потом люди стали переходить из деревни, и вот они деревню свою подняли.
Рассказав об этом, Алевтина продолжила искать стихотворение, а Роман тогда же всё-таки ушёл курить. Мы сидели в тишине, и чтобы её заполнить, я спросил о составе чая. Ромашка, мята и иван-чай, собранные там, мамой Алевтины. Времени, ушедшего на поиск стихотворения, хватило, чтобы Роман вернулся.
— Что делаешь?
— Стихотворение ищу.
— А сама вспомнить не можешь? — и посмеивается.
— Я уже ничего не помню.
— У меня дома, по-моему, даже книжки есть по коми-пермяцкому. Стихотворения там есть. И ещё у меня есть книга по обычаям.
— А школу вы там заканчивали?
— Да, и у нас с Алей был экзамен по коми-пермяцкому. Обучались в школе, а сейчас они закрываются.
— А на каком языке проходило обучение?
— На русском. Но деревня же. Разговаривали по-русски на уроках, а так, между собой, разговариваем по-коми там. Все разговаривают по-коми. Мало кто там разговаривает так по-русски. Но вот наш друг Виталик разговаривал на русском, ему так удобнее. Он понимает по-коми, но разговаривает по-русски только.
Алевтина нашла стихотворение, Роман полюбопытствовал что же там за текст.
— Там старый коми-пермяцкий язык. Я половину слов даже не понимаю, их значения не знаю.
— Ну что? Читать? — Этим вопросом Алевтина удостоверилась, готовы ли мы внимать, и когда мы с Романом попросили приступить к прочтению, это она делать и стала.
Из всех слов стихотворения я расслышал «апрель» и «почка». На вопрос «а о чём оно?» получил ответ — «про то, что весна пришла».
— Апрель, — говорю, — я услышал.
— Да, именно что в апреле. Много работы…
— Птички прилетели, — дополнил Роман. — Река раскрылась.
Мы чуть отвлеклись, а потом он вновь заговорил о том, о чём коротко упоминал ранее.
— Это вот углубляться надо, вспоминать. Если бы мне заранее сказали, я бы посидел, повспоминал.
Тут уточню, что о встрече я договаривался изначально с Алевтиной, и случилась она неожиданно скоро даже для меня, в чём я и объяснился перед Романом.
— Я, честно сказать, сам не думал, что мы так скоро организуем нашу встречу.
— Просто у нас выходной в первый раз совпал, — стала объяснять скорое проведение беседы Алевтина, — я учусь и работаю, ничего не успеваю, ещё с этим переездом. А Рома вечно на работе. Не знаю как бы мы сошлись в другой день.
Мне вновь посоветовали посмотреть «Территорию», Алевтина упомянула, что это достаточно страшное произведение, но тут Роман возразил, сказав, что «Проклятие монахини» намного страшнее.
Сохранение идентичности при переезде
— А если не в Пермь, куда чаще коми-пермяки переезжают?
— Соликамск, Березняки. Там тоже очень много коми-пермяков.
— Да коми-пермяков вообще везде можно увидеть. Блогер есть — Алина Селяночка. Она выкладывает стихотворения на коми-пермяцком и фотографии в коми-пермяцких образах. Ей писали коми-пермяки даже из Финляндии. И разные другие страны там были указаны. Я даже сама не ожидала. Сейчас если коми-пермяцких родителей взять, то они детей не учат коми-пермяцкому, что очень странно. Они, наоборот, стараются на коми разговаривать, чтобы дети их не поняли. Мне кажется, и в школе стали не так обращать внимание на коми-пермяцкий как раньше. Раньше и экзамены, Рома говорит, сдавали, но лично я не сдавала экзамен, только учила коми-пермяцкий. Но вообще, сказать, что коми-пермяки переезжают в какое-то конкретное место нельзя.
— С нашей стороны большинство уезжает в ближайшие города и сёла. Деревня уже умирает. У них уже почти умерла деревня, потому что… Сколько там семей в живых вообще?
— Эх, я не буду считать.
— Если так посчитать, то три-четыре семьи…
— Можно сказать, — перебивает Алевтина, — что вся деревня — это родственники. Этого будет достаточно, мне кажется.
— Четыре семьи, по-моему, живущих. Да ведь? А у нас ещё чуть-чуть побольше.
— Девять семей.
— Девять даже?
— Да.
— У нас чуть побольше деревушка, но тоже уже, можно сказать, молодёжи нет. Либо спившиеся, либо старики. Школа есть. Шесть-семь человек учится. А у них чуть больше, хотя деревня у них меньше, чем у нас. Рождаемости нету, можно сказать. Все молодые семьи переезжают в город. Им в городе проще жить. Хотя я считаю, что в деревне намного проще жить. Там просто люди очень… Как тебе сказать… ленивые стали.
— Боятся работы?
— Не боятся — ленивые. Если в деревню переехать, я говорю, там намного проще жить. Всё своё, за хлебом только в магазин ходить. И то, если есть печка и силы, то можно дома всё делать. Хлеб печь, корову держать. В городе всё можно в магазине купить. Там надо именно что работать.
— Есть свои особые породы коров, свиней, овец?
— Нет, те же самые. Только выращиваются на более чистом, чем в городе, корме. Всё своё, всё с огорода, поэтому мясо отличается от городского.
Со мной поделились ещё несколькими повериями, например, о том, что женщина должна была всюду, выходя из дома, носить платок, потому что было много злых и алчных людей, делающих сглаз через волосы. Волосы вообще были важной частью тела. Или о том, что нельзя ходить после двенадцати в баню. Этому Романа научила бабушка, и он соблюдает это правило до сих пор, ровно как и правило обязательно баню благодарить. А бабушка Алевтины рассказывала о ритуалах, помогавших вызывать дождь во время засухи.
— А своих детей вы будете учить коми-пермяцкому?
— Я конечно буду обучать! — Тут же живо ответил Роман. — Я не из тех людей, которые стараются забыть всё старое.
— Да тут даже, наверное, учить не придётся. Мы же на коми-пермяцком друг с другом постоянно разговариваем. И они будут, как и я — русский тяжело будет им воспринимать. Это, конечно, тоже плохо, но с другой стороны — свой язык. Надо как можно дольше продержать для будущих поколений.
— Я говорю: коми-пермяцкий потихоньку, но умирает. Люди начинают забывать обычаи, притчи и прочее. Всё это забывается. Лет уже через двадцать-тридцать мало будет такого, что тебе смогут ответить на коми-пермяцком. Следующее поколение уже не обучают этому.
— По крайней мере, старый коми-пермяцкий язык точно исчезнет. Он уйдёт с бабушками, дедушками, потому что у нынешнего поколения коми-пермяцкий слит с русским языком. Не знаешь по коми-пермяцки — говоришь слово по-русски да и всё.
— Процесс вымирания нельзя остановить?
— Уже никак…
— Через детей. Но их надо обучать так, чтобы они и старый язык поняли. Но надо преподносить информацию так, чтобы он и дальше своим детям передавал язык. Я буду стараться учить своих детей коми-пермяцком обычаем, к бабушке буду возить. У нас там много деревень вымерших, я часто туда езжу. Вспоминаю, как я там вырос, вспоминаю, какие там люди были. Какие у них обычаи были. Приехав туда я всё вспомню. А вот тут сидя, смотря в город, я ничего не могу вспомнить.
— Меня удивляет, что косинская школа… Почему там нет коми-пермяцкого языка? Он есть только в школах в маленьких деревнях. Можно же сделать его по желанию. А его вообще нет. Как факультатив можно сделать. Может ребёнку будет интересно изучать язык для себя, хотя бы чуть-чуть. А этого нет, потому язык умирает. А наши маленькие школы, из маленьких деревень, понятное дело, закрываются, потому что люди оттуда уезжают. Хотят лучшей жизни, в цивилизации, к этому все привыкают.
— А нет озлобленности на русских, из-за того что русский язык вытесняет коми-пермяцкий?
— Ой, нет-нет-нет, мы же тоже, можно сказать, такие же русские, хоть и разговариваем на коми-пермяцком. Я считаю себя настолько же русским, насколько и коми-пермяком. Я вырос в коми-пермяцкой среде, у меня все говорили на коми-пермяцком. У меня нет озлобленности, когда я разговариваю с русскими. Я наоборот за всё русское. И чтобы мир во всём мире был, чтобы не было всего этого, что сейчас происходит.
Главное фото: Алексей Власов
