Что есть религия? Можно ответить по-разному, я полагаю. Для кого-то это смысл жизни, иной скажет, что это выдумка, некоторые и вовсе не решатся ответить, желая получше обдумать этот вопрос. Ответы могут быть разными, но отвергать то, что религия имеет большое значение, как мне кажется, глупо. Столетиями она определяла наш путь, для многих определяет и сейчас. Однако мой интерес направлен скорее не на религию, а на людей.
Почему они верят? Что ими движет?
Смогла ли я получить ответы? Узнаем вместе.
Выбор церквей, расположенных относительно недалеко друг от друга ( 20-30 минут пешком), был обусловлен случаем, как и многое в жизни. Взглянув на карты, я увидела, что у них есть рейтинг.
И тут же появляется закономерный вопрос:
«Почему рейтинг так отличается?»
Комментарии далеко не всегда помогают понять разницу, поэтому мне было просто необходимо всё увидеть самой. Однако всё же некие представления об этих церквях успели сложиться.
Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы на подворье Соликамского Иоанна Предтечи Красносельского монастыря
Первое, что я узнала — церковь небольшая. Она расположена совсем рядом с Нижнекурьинским некрополем (читайте материал «Нижнекурьинский некрополь. Что это за место и стоит ли его бояться?», автор Александра Коваль), прямо за заброшками. Антураж, надо понимать, не совсем располагающий. Однако когда подходишь к зданию, беспокойство покидает. Нежно-голубой цвет постройки, сливающийся с небом, и две лавочки настраивают на позитивный лад.
Автор этого и следующих фото — Александра Коваль 
Когда заходишь внутрь, теряешься. Первое, что видно — это лестница, ведущая на второй этаж, и две двери по бокам. На них скотчем приклеены листы А4 с надписями. Слева — «Воскресная школа» и «Старший класс», справа — «Начальная школа» и «Музыкальный класс». Никаких обозначающих знаков, что мы всё-таки попали в нужное место, не было.
Лёгкое чувство беспокойства не покидало вплоть до того, пока я не поднялась на второй этаж и не оказалась в церковной лавке. Там меня встретила женщина по имени Надежда. Её голову покрывал платок цвета синей стали, который так сильно сочетался с её приятными серо-голубыми глазами.
Посетителей в это время не было, видимо поэтому сам храм был закрыт на ключ. Дверь нам открыла работница церковной лавки. Когда мы зашли, меня впечатлило яркое убранство храма.
Несмотря на первые неоднозначные впечатления, место оказалось уютным. Храм оказался небольшим, но это не вызвало чувства скованности. Дневной свет проникает через окна, оставляя блики на рамках и подсвечниках. Уже знакомый голубой оттенок обволакивает пространство, невольно наводя на ассоциации с чем-то возвышенным.
Ознакомившись с храмом, я вернулась к женщине, работающей в церковной лавке. Она отзывчиво восприняла мою просьбу немного рассказать о храме.
«Ещё более 20 лет назад здесь был детский сад. Потом уже не стало его, открыли подворье монастыря. Это был женский монастырь. Просуществовал он буквально пять лет. Теперь это просто храм».
Надежда
Женщина поделилась, что здесь она совсем недавно, поэтому о многом ещё не знает. И всё же Надежда продолжала со мной диалог.
«Здесь в воскресную школу на первом этаже детки ходят, каждый день службы проходят утром».
Надежда
Храм, по словам помощницы, посещает человек 10, в основном на ежедневных службах. По праздникам число прихожан возрастает до 50-60 человек.
Надежда поделилась, что работает здесь только год, но уже давно знакома с этим местом.
«Раньше, когда был монастырь, я была прихожанка, но так случилось, что я уехала, меня здесь не было. И вот недавно Господь сподобил снова здесь оказаться».
Надежда
Услышав это, я решила поподробнее расспросить женщину о её пути: как она пришла к вере и почему помогает церкви? Надежда ответила прямо, не утаивая или преукрашивая свою историю жизни.
«Я стала ходить в церковь, потому что так делали у нас бабушки, родители что-то знают, ходят в храм, что-то учат. Но мы, молодые, мы особо не обращали на это внимания. Нам было как-то неинтересно. И у меня не было такой цели, прийти обязательно в храм работать или ещё что. Я приходила на великие праздники — Пасха, Рождество, вот и всё».
Надежда
Взяв небольшую паузу, она буквально на секунду задумалась, продолжая свой рассказ.
«Господь провёл меня так, что меня попросили в другом храме поработать и провести в бухгалтерии ревизию, так как я — бухгалтер. Я там начала трудиться. В храме не выбирают работу: что настоятель скажет, то и приходится делать. Я была там и бухгалтером, и продавцом, помогала убираться. Мы убираем в храме, помогаем батюшке при богослужениях. Поэтому я уже больше стала узнавать».
Надежда
В своём рассказе Надежда всегда делала акцент на том, что знает далеко не всё. Часто она вскользь упоминала: «Батюшка расскажет вам больше», перед тем, как продолжить отвечать на вопрос. В этом не читалось желание отвязаться от меня побыстрее, скорее наоборот. Она искренне хотела помочь разобраться со всем.
«Чем больше находишься в храме, тем больше узнаёшь уже какие-то такие вещи. Можно прочитать какие-то книги. В основном есть библиотеки при каждом храме. И в свободное время можно взять и читать эти книги. Даже домой разрешается взять. Но прихожане не всегда всё знают. Даже мы, всё трудящиеся в храме, не знаем досконально полностью о религии. Даже батюшка может многого не знать. И он так же смотрит (книги — прим. ред.). Для этого и пишутся богослужебные журналы, по которым он служит, проводит службы ежегодно. Каждый год епархии выпускают такой журнал».
Надежда
Закончила свой ответ Надежда улыбкой и лёгким смехом. Смотрелось это так естественно и по-доброму, что уже и сам не замечаешь, как поднимаются уголки рта в ответ.
В разговоре Надежда поделилась размышлениями о некоторых особенностях работы в храме, какие трансформации происходят в душе.
«Когда в храм приходишь, гораздо сложнее. Ты больше видишь несовершенство мира. Когда ты находишься в миру, ты не замечаешь, как все живут. Живёшь так же, как все. А когда приходишь в храм, гораздо больше начинаешь замечать, что ты поступал неправильно. Приходит много искушений».
Надежда
Возвращаясь к теме о жизненном пути, женщина упомянула, как именно она стала работать здесь — в лавке небольшоого храма на улице Юнг-Прикамья.
«Каждый приходит сам в храм. Господь приводит. Кого-то с горя приводит, как батюшка говорит. У кого-то беда. У кого-то радость, наоборот. Раньше вот венчаться очень много приходили. А вот меня не радость, не беда. Меня привело сюда трудом. Вот так вот получилось. А здесь я прихожанкой была, просто попросили сначала в воскресной школе помочь, а после этого здесь попросили помочь. И уже оттуда в лавку получилось как-то потихоньку».
Надежда
Через двери церкви проходят десятки, а иногда и сотни прихожан. Все, кто когда-либо работал с людьми, наверняка понимают, насколько это дело бывает трудным. И всё же, говоря с этой улыбчивой женщиной в платке, так подходящем к цвету её глаз, в её лице лишь слегка замечаешь усталость. По большому счёту, видно воодушевление и, как заметила сама Надежда, смирение.
«Здесь учишься терпению и смирению. Приходят люди разные. Если ты будешь к каждому агрессивно относиться, то это близко до скандала. Всегда пытаешься уладить такое. А если не хотят воспринимать, если говоришь что-то неправильно, то ты просто отходишь. Ну вот жизнь учит тебя уже поступать, от таких людей отходить. Но огромных скандалов в храмах не бывает».
Надежда
В конце я всё же решилась задать собеседнице более откровенный вопрос:
«Чувствуйте ли вы присутствие Бога в вашей жизни? Что он рядом с вами, помогает вам?»
Разумеется, я никак не настаивала на ответе. И вновь Надежда не стала скрывать для некоторых постыдные мысли о том, что истинная вера приходит далеко не сразу. Это такая же работа над собой, которая может идти годами и десятилетиями.
«Вот так, чтобы прямо, как говорят, ощущение Бога — это благодать. У меня до сих пор нет такого прямого понимания, чтобы истинно верить и на волю Божью полагаться. Как говорят, в нас мирского очень много живёт, и вытравить это мирское в нужный момент бывает тяжело. Даже если кто-то не сознаётся. Вот все святые отцы в книгах пишут: “Да, мы любим Бога, мы служим”. Но когда по факту касается этого, то понимают, что не настолько верят и любят Бога. Сейчас, например, я должна поверить, что в вас частица Бога. Я должна относиться к вам так же, как бы я относилась к Создателю. Так вот, представьте, если бы вы увидели сейчас Создателя перед собой, разговаривали бы вы с ним или что вы бы делали? Вы, наверное, бы по-другому относились. Но я пока этому учусь. Может быть, всю жизнь буду учиться, не знаю, как Господь даст».
Надежда
Несколько раз поблагодарив свою собеседницу за помощь, я ушла из церкви. В душе у меня разлилось тёплое ощущение радости и умиротворения. Мысленно я прокручивала с ней диалог. Надежда рассказала, что храм этот считается домашним — «как бы придомовой храм». Раньше такие храмы называли квартальными. На каждый квартал в древности было принято строить храм. В основном всегда, как впрочем и сейчас, подобные церкви посещают люди из соседних домов.
Надежда упомянула в рассказе большой храм на Кировоградской улице — Церковь Владимира Равноапостольного. По её словам, там, по сравнению с их храмом, уже более «…разношёрстный контингент. И попрошайки идут, и умалишённые, там разные… ».
«Кого же удастся встретить мне?»
задумалась я.
Церковь Владимира Равноапостольного
Первое, что бросается в глаза, когда только подходишь сюда, это масштабность. Всё познаётся в сравнении, поэтому невольно я вспоминала Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, которую я посетила до этого, — эта выделяется куда больше.
За территорией храма меня встретила пожилая женщина. Она же и помогла мне найти вход, потому что изначально я сильно растерялась из-за знака, который указывал на дверь, как оказалось, закрытую. Пожилая женщина, с потемневшей от долгого нахождения на улице кожей, попросила милостыню. Отказать ей после оказанной помощи было бы вдвойне невежливо.
Пройдя непосредственно на территорию церкви, я решила сначала направиться в храм и познакомиться с его убранством. Справа по коридору расположена церковная лавка, слева — сам храм. Там, на входе, в отличие от первой церкви, в свободном доступе есть юбки и платки для всех прихожанок.
Храм здесь, как и вся церковь, больше первой. Здесь есть и второй этаж, где обычно располагается хор при богослужениях. Из окон можно увидеть набережную, даже полюбоваться Камой. Людей сюда приходит куда больше. Пока я была здесь, зашло не менее пяти человек (пришла я в четверг около двух часов дня). В основном прихожанами были пожилые женщины. Некоторые подолгу стояли у икон, другие же больше задержались в церковной лавке. В храм также заходили мужчины лет 40.
Немного понаблюдав за происходящем в храме, я вернулась на улицу, чтобы осмотреться. Всё-таки такая большая местность весьма располагает к этому.
Деревья здесь не только ограждают территорию, но и создают иллюзию ограды от «внешнего» мира. Здесь ты ощущаешь себя так, будто переносишься в другое время.
На заднем дворе располагается детская площадка. Она совсем небольшая, но выглядит достаточно опрятно и мило. Рядом с ней есть беседка, где могут посидеть родители, пока их дети будут бегать вокруг, изучая любопытное пространство.
Зданий здесь, помимо самой церкви, много. Иногда не совсем понятно, зачем они и для чего, однако несколько из них удаётся определить по некоторым ассоциациям или непосредственно по табличкам.
Находясь недалеко от входа в церковь, я увидела прихожанку с лыжными палочками и решилась поговорить с ней. Подойдя ближе, я сразу заметила её карие глаза, уже выцветшие за прожитые годы, обрамляемые тёмно-лазурной каёмкой. Первое, что она мне сказала:
«Сегодня годовщина. 17 лет как сын ушёл. Пришла поставить свечку за здравие, за упокой».
Это выбило меня из колеи. Я мигом начала извиняться, боясь, что могла по неосторожности навредить чувствам женщины. Она поспешила меня успокоить, сказав, что это было давно, поэтому боль хоть и осталась, но уже остыла.
Лидия Геннадьевна, так мне представилась прихожанка, сказала, что доверилась мне, так как её заинтересовал мой рассказ про журналистику. Перед этим я коротко рассказала о том, что пишу текст про церкви.
Лидия Геннадьевна в общих деталях поделилась непростой историей жизни. О том, как её сын умер из-за болезни сердца в 16 лет, что у неё есть старший сын, у которого уже своя семья. О смерти она рассуждает здраво, хоть и звучат её слова крайне трагично.
«Такого в жизни много, конечно. Вон сейчас как погибают дети. Это просто страшно. Страшно. Время такое».
Лидия Геннадьевна
В разговоре Лидия Геннадьевна сразу отделяет религию и веру. Для неё религия — это скорее дань уважения, куда большее значение она придаёт самой вере.
То, что мне рассказала Лидия Геннадьевна далее, я слышала впервые. Она нашла своё понимание веры в новом течении «науки» — называется «Институт информационной медицины». Вещь, прямо скажу, довольно-таки сомнительная. Это направление исследует человека «…как информационного и социального существа в единстве физиологических процессов…». В интернете не представлены контролируемые результаты такого лечения, только отзывы конкретных людей. Комментарии людей достаточно противоречивы: кто-то говорит, что это сектантство, эзотерика и шарлатанство; другие пишут об исцелении души и тела.
Однако Лидия Геннадьевна нашла своё утешение в их понимании мира. На протяжении всего нашего диалога, она то и дело советовала мне ознакомится с книгами их «предводителя».
«Это современная Библия, можно сказать. Это Божественный дар, он дарит здоровье. Я не знаю, что ещё может быть лучше здоровья. Подарок судьбы. Здоровье на долгие-долгие годы».
Лидия Геннадьевна
Я не посмела возразить Лидии Геннадьевне или высказать своё сомнение по поводу её веры, ведь по словам женщины уже 22 года (в мае будет 23) оно спасает её, от всех невзгод.
Периодически она повторяла, будто мантру: «Советую вам как мама» или «Вы такой любви не узнаете ниоткуда», что вызывало у меня лишь большие сомнения и даже небольшой дискомфорт, но я попыталась скрыть это за улыбкой. Не мне судить её и уж тем более раздавать советы.
Диалог наш закончился на приятной ноте. Лидия Геннадьевна поблагодарила меня в ответ за приятный разговор и пожелала удачи с моей работой.
А что в итоге?
Ответы на мои изначальные вопросы, как и ожидалось, оказались расплывчатыми. Сколько бы я не обсуждала с другими тему религии и веры, всегда встречаю разные мнения. Где-то они совпадают, но, как правило, каждый вкладывает что-то своё в этот вопрос, нечто особенное. Сегодня я встретила два разных типа церквей и два разных типа веры. И в выборе людей всегда проглядывается их личная история, даже если говорят они об этом в общих красках.
«Истина проходит через три стадии: сначала её высмеивают, потом ей яростно сопротивляются, и, наконец, принимают как очевидное».
Артур Шопенгауэр немецкий философ 1788–1860
Источник главного фото: Александра Коваль
