Интрига повествования достигается его порядком, реализуемым прежде всего в игре со временем повествования. Ж. Женетт в работе «Повествовательный дискурс» делает акцент на категории «время» в нарративности, заявляя, что «существует время излагаемого и время повествования» и вводит понятие «анахронии», обозначая им «любые формы несоответствия между порядком истории и порядком повествования». Исследуя время в нарративности, Ж. Женетт вводит понятия «пролепсис» и «аналепсис». Суть первого заключается в опережении рассказа о позднейшем событии, т. е. пролепсисы заранее ссылаются на эпизод, о котором будет рассказано позднее. Аналепсисы, напротив, выполняют по отношению к читателю функцию напоминания.
Колесников традиционно применяет анахронию в своих нарративах. Анализируемый нами репортаж не является исключением. Так, с помощью пролепсиса он интригует читателя: «при этом, хотя, кажется, все были тут, было ощущение, что кого-то не хватало, явно кого-то не хватало, только вот я не мог понять, кого же, ведь вроде все тут… Потом-то я понял» [Колесников 2019]. Благодаря ссылке на эпизод, который он обещает рассекретить позднее, автор создает впечатление, что ему известно больше, и это побуждает читателя продолжить чтение.
Аналепсис в репортаже А. Колесникова присутствует: «тут-то я, кстати, и понял, кого здесь недостает» [Колесников 2019]. Этот прием, несомненно, важен: у читателя не возникает чувство, что его обманули – он получил то, что было обещано, значит, автору можно доверять.
Колесников мастерски владеет нарративными приемами. Так, выделяют четыре формы нарративного движения, благодаря которым формируется повествование: эллипсис, описательная пауза, сцена и резюме [Женетт 1998: 366].
1. Эллипсис – это временные пропуски в тексте: «через полчаса хоккеистов ждали в Большом Королевском дворце». Эллипс в репортаже А. Колесникова демонстрирует, что перед нами нарратив, у которого есть автор, считающий, что не все моменты описываемого события сущностно важны для нарратива. А. Колесников не описывает все события в жесткой последовательности, а позволяет себе упустить необязательные моменты. Следуя за автором, читатель неосознанно принимает его точку зрения, думая, что пропущенные события действительно незначительны.
2. Описательная пауза – замедление повествовательного движения текста при помощи различного рода описаний.
«Алексей Дюмин, с которого градом катился пот («А как, – говорил он мне потом, – если игра шла в одни ворота?!»), предложил выпить за «легенду современного хоккея». Все посмотрели на Владимира Путина (а не на Романа Ротенберга, например) и выпили после «двух коротких и одного длинного… ура, ура, ур-р-ра!..» В картонных стаканчиках был прежде всего чай (хотя ладно, пару хоккеистов я заметил уходящими от прилавка с глинтвейном). Владимир Путин пил отвар из своей кружки, которой он пользуется на больших пресс-конференциях (и на небольших тоже)» [Колесников 2019].
Благодаря подробным описаниям автор воссоздает атмосферу события, позволяя читателю погрузиться в нарратив и почувствовать себя его героем. Этот прием привлекает читателя, т. к. позволяет окунуться в недоступный ему мир и демонстрирует тот факт, что людям, находящимся у власти, не чужды обыкновенные человеческие радости, такие как глоток чая после изнурительной игры.
3. Сцена – это «драматические» эпизоды, обычно диалоги персонажей, где повествовательное и историческое время совпадают.
«И когда Владимир Путин выходил на площадку, спросил у него, где Вячеслав Фетисов и может, это его тут все-таки не хватает для победы, которая уже казалась сомнительной.
– А вроде же был в первом периоде! – удивился президент. – Да точно был, я же видел!
– Не было… – сокрушенно сказал один из тренеров Ночной хоккейной лиги. – В Америке он. Или на полюсе.
– Каком? – удивленно переспросил президент.
– Северном или Южном, – уточнил тренер.
– А-а… – кивнул Владимир Путин.
– Наверное, с Касатоновым перепутал, – подумав, констатировал тренер, когда президент уже стоял на вбрасывании» [Колесников 2019].
Благодаря «сцене» читатель становится незримым свидетелем диалогов, произошедших на мероприятии, что также нацелено на создании у читателя ощущения своей причастности к нему. Подобное неформальное и ироническое оформление высказываний персонажей нарратива позволяет читателю ощутить приватность обстановки и почувствовать свое привилегированное положение – он как будто находится рядом с президентом.
4. Резюме – краткое подведение итогов повествования.
Резюме в тексте А. Колесникова отсутствует, что наводит на мысль о том, что он специально уходит от оценки того, что было пересказано им ранее. Автор не берется брать на себя ответственность анализировать то, что он видел и слышал в обществе президента. Таким образом, А. Колесников внутренне дистанцируется, чтобы не говорить за кого-то и – как результат – он лишает инстанцию повествователя абсолютной глубины.