Татьяна — с виду простая женщина из села Коса Пермского края. Если она пройдет мимо вас по улице, вы не обратите на нее внимание и продолжите заниматься своими делами. А, между прочим, Татьяна воспитала 25 детей. Она уже 11 лет подряд ежедневно гнет спину, чтобы каждый ее ребенок состоялся в жизни. Как она справляется с такой нагрузкой, кто ей помогает или не может помочь, и почему она этим занимается — читайте в этом интервью.
— Расскажите немного о себе. Как проходит ваш обычный день? Кем вы работаете? Чем занимаетесь в свободное время?
— Сейчас я не работаю, сижу с детьми. Раньше работала в магазине продавцом. Магазин закрыли, и мне из опеки предложили взять еще детей и просто не работать. Я уже пятый год сижу именно только с детьми, работаю по дому.
А так, утром, как всегда у нас в деревне, скотина, сарай, потом огород. После — детей завтраком накормить, в школу отправить. Потом к маме съезжу, проверю маму. Мама, видишь, старая уже. Домой прихожу: уборка, готовка, детей из школы встретить. И опять то же самое, все по кругу. И каждый день. Одно и то же. (смеется)
— У вас очень большая семья. Сколько всего воспитываете или воспитали детей?
— На сегодняшний день у меня дома находятся три мальчика. Два брата Сизовых: мама у них лишена родительских прав, живет здесь, в Косе. Третий мальчик, он сирота, то есть у него нет вообще родителей, но есть старшая сестра Таня, она тоже воспитывалась у меня, ей 20 лет, живет в Кудымкаре. А Артем, ее младший брат, со мной.
Всего, если с начала моей работы посчитать, через меня прошло 25 детей. Мы были как приемной семьей, так и СВГ (семейной воспитательной группой), то есть временно дети у меня находились по три, по четыре месяца, когда по году.
— А сколько из них биологически родных?
— Ну, своих у меня двое. Сыну 31 год и дочери 21.
— Сможете ли вы всех детей называть поименно?
— Смогу.
— Сколько лет самому младшему и самому старшему ребенку?
— Самому младшему 14, самому старшему 31.
— Как вы поддерживаете связь со старшими детьми, которые уже с вами не живут?
— Они приезжают постоянно, звонят, пишут. Те, кто получил квартиры в Косе, приходят. Таня, которая живет в Кудымкаре, приезжает каждые две недели, каждый день созваниваемся. Все праздники отмечаем вместе, все собираемся у меня.
— А как вы участвуете в их взрослой жизни?
— Они, конечно, и мне помогают, и советуются со мной всегда. Если мне надо что-то, они обязательно придут, помогут и никогда не откажут. Я же с внуками сижу. Но пока, правда, у приемных детей один, у Вадима только. Ну, оставляют, так нянчусь.
— Как успехи детей, которые сегодня учатся в школе?
— Возраст, видишь, переходный у них. И зубоскалят, конечно, и уроки иногда не хотят делать — всякое бывает. Ну, стараюсь ходить в школу, участвую в их учебной жизни. В школе говорю: «Пригласите туда работать, что ли, чтоб, я лишний раз не ходила». (смеется)
Ну, тяжелые дети все равно. Младший, вот этот Юра, он коррекционщик, Артем может, но не хочет. Вот именно сейчас у него такой, видимо, период, что он… Вот ему учитель не нравится по математике, и «я не хочу ходить», и все.
Злятся и всякое. Я говорю: «Это же не мне нужно, это вам нужно». Ну, как-то вот находим все-таки общий язык.
— А чем они занимаются помимо школы?
— Кирилл ходит на футбол. И сейчас на тренировке. Артем — живчик такой. Был командиром юнармейского отряда. Сейчас уже нет, но он участвует во всех мероприятиях юнармейских. На «Зарнице» нынче был, первое место они заняли. Участвует во всех мероприятиях спортивных. Первые места у него. Юра, он не любит у нас спорт. Ему больше нравится, знаешь, помочь кому-нибудь или что-нибудь отремонтировать.
— Как выглядит ваша совместная жизнь? Разделяют ли дети обязанности по дому?
— Ну, это обязательно, конечно. Вот вчера перекапывали огород, в воскресенье у них полная уборка дома была. Сарай почистят, помогут. Их сегодняшняя обязанность была: кирпичи переложили, баню затопили… и пошли гулять.
А так, помогают. Ну, конечно, иногда и ругаемся, но ничего. И со своими детьми так бывает. Стараюсь, чтобы все равно они хоть чему-то научились. Потому что это им пригодится.
— Как и когда пришла идея взять под опеку первого ребенка? Если были сомнения, почему вы сомневались?
— Ой, это было в 2012 году. Я как раз год как приехала из Перми, устроилась здесь на работу сразу. И мне позвонили, сказали, что мою двоюродную сестру лишили родительских прав. А дети уже жили в приемной семье, у тетки другой, со стороны отца. Они уже жили там. И вот она решила уехать куда-то в Кудымкар, а детей не стала брать. Из опеки (орган опеки и попечительства) сказали: «Или в детдом, или вы заберете к себе». Дети были проблемные очень: убегали из дому, все такое. А как я могу их отдать, это же мои все равно. Я пошла в опеку, написала заявление — и вот они со мной.
— Были ли сомнения?
— Ну как, были, смогу или нет. Но я не хотела, чтобы они оказались в детдоме.
— И на тот момент у вас уже были свои дети, так?
— Да, конечно. Когда они пришли, Дима был во втором классе, а Вадим — в третьем. Они погодки. Ну ничего, дети сразу сдружились. Не делились на приемных и родных. Они все братья и сестры. До сих пор.
— Двое ваших детей сейчас находится в зоне СВО. Как они туда попали?
— Сами изъявили желание, ушли по контракту. Первым у меня ушел Артем, старший сын, а через две недели ушел Вадим. Я очень отговаривала, конечно, очень не хотела. Ревела, просила, но… Вадим тоже сказал, если у меня брат там, я тоже буду там, и это все. (плачет)
— Что они говорили перед отъездом?
— Они говорили: «Те, которые там… они должны, нас защитить, а мы что, не обязаны? Как мы будем смотреть в их глаза, когда они придут? Что мы отсиживались здесь?» Это их слова. Сколько бы ни просила, они мне говорят: «Мама, мы должны защищать. Кто, если не мы?» Вот хоть что ты сделаешь с ними. Мне, конечно, тяжело на эту тему говорить, я каждый день молюсь за них.
— Как вы с ними сейчас общаетесь?
— Вадим только пишет, звонил один раз, видимо, телефон в роуминге. Пишет каждые два дня, как находит связь. Артем, он поближе сюда, каждые 3-4 дня звонит, но переписываемся каждый день. Хотя бы услышать от них: «Мама, не переживай, все хорошо, мы здоровы». А между собой они общаются по связи.
— Государство участвует в жизни вашей семьи? Соцзащита и органы опеки, наверное, взаимодействуют с вашей семьи, что конкретно они делают для вас и других семьей?
— Когда возникают какие-то незначительные вопросы, идем к ним, и помогают. Также оказывают психологическую помощь. Только вот так.
— Чем они могли бы помогать больше? Как они могли бы упростить вашу жизнь и жизнь других семей?
— Мне кажется, ничем больше они не могут помочь. Нас же много таких семей. Приходят, проверяют: дети одеты, обуты, сыты, здоровы. Вот это вот проверяют, конечно.
Сейчас мы живем в новом доме. Но когда мне давали под опеку первых детей, мы жили у моей мамы. Тогда сельсовет выделил дом в здании бывшего аэродрома. Когда я туда пришла, мне стало страшно: там была такая разруха, а у меня был ровно месяц, чтобы восстановить это все и привести туда детей. Ночами, днями не спала, спешила с работы, чтобы отремонтировать дом. За этот месяц я успела все сделать. Мы жили там десять лет, и сколько бы я не просила у администрации помочь хоть чем-то, в ответ было: «Денег нет, дом не стоит на балансе». Весь ремонт был за мой счет. Потом, два года назад, квартира стала разрушаться, сруб — гнить, стало очень холодно. И мы переехали в пустую квартиру моего ребенка.
— Очевидно, что каждый ребенок нуждается не только в еде, чистой одежде и крыше над головой, но и в заботе, понимании и любви. А что для вас значит быть матерью?
— Прежде всего, не делить детей. Все они мои, и за всех я переживаю. Болезни — переживаю. Учеба — переживаю.
Вот недавно мы ходили в поход, и им, на самом деле, не много нужно: порыбачить, поиграть. Они веселятся, они по-настоящему живут. Они прижимаются, целуются. Постоянно: «Мама, мамочка». Не знаю, для меня все они мои родные дети, вот и все.
— Насколько тяжело воспитывать стольких детей?
— Знаешь, три — это уже ничего. А летом, когда они соберутся по 11 человек, тогда — да. Это же и варить, и постирать, и убраться надо. Чтоб они были сыты все. А три ребенка для меня уже нетрудно — это пустяк. (смеется)
— А в чем отличия в воспитании 11 детей от двух, трех или даже одного?
— Ну, когда 11 детей, к каждому же свой подход нужен, у каждого свой характер. К каждому нужно подойти, зная его характер: на это он обидится, на это — нет. Это все нужно держать в голове. Так что это тяжело. Ну, когда их много, они больше заняты общением между собой. Если какую-то работу делают, то все вместе — им весело.
А когда их трое, то они больше отличаются друг от друга: сейчас братьям по 14, а Артему уже 16, так что интересы у них разные.
— Как дети к вам обращаются?
— Артем с Таней, те, у кого нет родителей, с первого дня меня зовут мамой. Вадим тоже. Дима — нет, он все-таки с родной мамой общается и зовет меня тетей Таней. Кирилл с Юрой тоже зовут тетей Таней — у них мама живет в Косе. В общем, по-разному, но я всех считаю своими детьми.
— Какими успехами детей вы гордитесь?
— Старшие уже закончили учебные заведения, учились на отлично и хорошо. Кирилла много хвалят учителя, говорят, что он спокойный и ответственный. В футболе у него много достижений. Артем — мне нравится, что он… везде! Во всех спортивных мероприятиях, в культурных — везде он первый откликается.
— Какие у вас планы? Хотите ли вы брать опеку над другими детьми?
— Наверное, уже нет, потому что все-таки возраст — через три месяца я уже стану пенсионеркой. И маме уже 70 лет, так что ей надо уже больше времени уделять. Да и вообще это тяжело. Я учусь уже столько лет, заканчиваю школу уже сколько раз! (смеется) С первого по одиннадцатый, и снова с первого по одиннадцатый. Это уже тяжко. Тем более школьная программа сейчас очень тяжелая.
Ну и дети поменялись, стали сами по себе, показывают свое «Я». А мне с возрастом, видимо, стало тяжелее находить к ним подход.
— И главный вопрос: почему вы решили посвятить свою жизнь обездоленным детям?
— Сначала была жалость, не хотела, чтоб они жили в детдоме. А потом поехало.
Источник главного фото: личный архив героини