По данным ТАСС за 2022 год в России проживает около 406 тысячи детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Дети, отстраненные от родителей по тем или иным причинам, попадают в социально-реабилитационные центры и центры содействия семейному воспитанию, далее приюты и детские дома. Но могут ли подобные заведения обеспечить ребенка всем необходимым? Получают ли дети достаточно материальных и духовных благ, как дети из обычных семей? Разберемся и рассмотрим ситуацию глазами ребенка, выросшего в приюте, и работника некоммерческой организации.
Во время пребывания ребенка в центрах помощи детям, оставшихся без попечения родителей, заведения должны обеспечивать его всем тем, что дети получают в обычных семьях от простых бытовых вещей до обучения гигиене и психологической поддержки.
В соответствие с примерным положением о социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних по пункту 9 социально-реабилитационный центр должен дать ребенку место проживания, выявить причины, почему ребенок туда попал, оказать помощь в воспитании, социальной и психологической адаптации, обеспечить медицинскую помощь и т.д.
Подробнее ознакомиться с постановлением Правительства РФ от 27 ноября 2000 г. N 896 «Об утверждении примерных положений о специализированных учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации» можно здесь.
Для того чтобы углубиться в тему, обратимся к ответам сотрудника некоммерческой организации «Солнечный круг», которая работает непосредственно с центрами и детьми-сиротами, создает видео-портреты детей, находит наставников и обучает детей различным профессиям.
— Расскажите, как устроен быт детей в детских домах? Чем обязательно должны обеспечить детей?
— Сейчас в детских домах задача приблизить условия проживания к семейным. Поэтому дети живут в комнатах по 2 человека, в редких случаях бывает по 3. В группе теперь детей не сколько угодно много, а восемь, и на этих детей приходится два постоянных воспитателя. Обстановка в комнатах достаточно типовая, но дети имеют возможность делать из своего места более личное пространство.
Что касается питания. Питание в детских домах на самом деле хорошее. До сих пор есть люди, которые полагают, что дети там недоедают. Это не так, кормят в детских домах очень хорошо, разнообразно.
Если говорить об одежде, ситуации бывают разные, в зависимости от возраста детей, а еще от их состояния. Если мы берем здорового подростка 15 лет, например, это одна история, а если мы берем ребенка колясочника маленького, его куда-то вести почти не реально. Как правило одежду все равно закупает детский дом. Но если это возможно, если дети обладают достаточным уровнем интеллекта, чтобы что-то осмыслять и говорить, то, конечно, интересуются их предпочтениями.
Ребенка обеспечивают тем, что поддерживает его состояние здоровья, это медикаменты, обследования, операции. Обеспечивают ему какую-то досуговую деятельность, это и кружки внутри детского дома, и выезды за его пределы.
— Какие досуговые мероприятия проводятся для детей?
— Проводят различные праздники, дети всегда отмечают и новый год, и 23 февраля, и масленицу, и все что угодно. Как правило обязательный минимум – это проводится сотрудниками детского дома, да и сами дети что-нибудь готовят.
Если куда-то детей вывозить, детские дома этому всегда очень рады, но для этого нужно финансирование, поэтому иногда появляются партнеры, которые готовы помочь. Например, раньше много лет подряд детей их микрорайона Крым вывозили на горнолыжный курорт на Иван гору. Детскому дому было нужно организовать только транспорт, а там им бесплатно выдавали снаряжение, обучали и так далее.
К слову, мы, как некоммерческая организация, находим партнеров или деньги. Предлагаем детским домам, находим вместе дату и вывозим детей.
— Есть ли возможность у детей посещать секции или кружки?
— В самом детском доме достаточно кружков и секций. У детей есть выбор, например, между спортивным, швейными, рисованием, столярной мастерской и так далее. У детей есть выбор, но в целом существует такой принцип, что ребенок куда-то ходить должен. Вариант, что я не хочу куда-то ходить, не принимается, потому что тогда никто ничем не будет заниматься.
Что касается кружков вне детского дома, тут ситуация сложнее. Это стоит денег, а детский дом не получает финансирование на оплату подобного. Но если у ребенка есть такой интерес, то вполне можно найти партнера, который этот кружок оплатит, либо договориться с секцией, что этого ребенка будут бесплатно принимать заниматься, либо, например, у нас есть наставники для детей, они тоже часто оплачивают детям такие кружки.
— Если ребенок нигде не задействован, его могут все равно привлечь к деятельности принудительно?
— Ему всячески напоминают, что у нас, например, есть спорт, ты спорт не любишь, тогда, может быть, хочешь заниматься рукоделием. Пытаются заинтересовать ребенка, чтобы он чем-нибудь занимался.
— Сколько сотрудников есть в детском доме?
— Воспитателей по два или по три на группу детей из восьми человек, иногда есть еще один воспитатель на несколько групп, например на подмену или на ночную смену.
— Обязательно ли в учреждении должен быть психолог, социальный педагог?
— Это все обязательно.
— Что входит в его обязанности психолога?
— Психолог обязательно работает с ребенком, когда он только поступает в центр помощи детям. Он проводит диагностику. Смотрит, как ребенок переживает утрату семьи. Обязательно проводит групповые занятия для детей. Если в группе есть конфликты, то эти занятия направлены на это. Если конфликтов нет, это может быть и профориентация и развитие любых навыков личности, и индивидуальная работа, если ребенок расположен к психологу. Они прорабатывают травмы, утрату как правило. Это главная проблема, они все туда приезжают с утратой своей семьи.
— А социальный педагог?
— Эта должность на самом деле более формальная. Социальный педагог – это человек, который не так много работает непосредственно с детьми. Социальному педагогу выдаются все документы по прибывшему ребенку. Он разбирается в какой школе учился ребенок, общеобразовательной или какой-то другой, как он учился. Если он учился в общеобразовательной, но просто отвратительно, возможно, ему нужно назначить комиссию и перевести его с на другую программу, если он в этом нуждается. Социальный педагог должен выяснить, что у него по недвижимости, есть ли у ребенка какая-то квартира в собственности или которая ему перейдет в собственность, или этого ребенка необходимо поставить в очередь на жилье, которое сироты получают после выпуска. Он должен выяснить какие у него есть родственники, с какими из них ребенок общается.
— Как часто проводятся встречи для детей с потенциальными усыновителями?
— Это обязанность детского дома, все это устраивать и проводить. Частота встреч никак не регламентирована, если есть родители, они приходят. Нет такого, что в этом месяце с этим ребенком общаться нельзя. Если есть запрос, то это организуется.
— Как дети посещают учебные заведения?
— Ребенка обеспечивают образованием, чтобы он учился по той программе, которая подходит ему по состоянию здоровья. Дети ходят в школы обычно рядом с детским домом по расположению, в которые ходят и дети из обычных семей. Если у ребенка все совсем плохо с интеллектуальным развитием, если у него есть сильное заболевание, если ребенок инвалид, который не может передвигаться, то к таким детям учитель приходит в детский дом и проводит занятия там индивидуально.
Для того чтобы рассмотреть ситуацию со всех сторон, обратимся к истории девушки, которой в довелось пожить некоторое время в детском приюте.
Дарья, 19 лет
— Сколько в общем ты провела времени в приюте?
— Я была в приюте 2 раза. Когда мне было 5 лет, я честно не помню сколько я там пробыла, но, наверное, около месяца, и потом уже в сознательном возрасте, в 13 лет, тоже месяц.
— Как ты считаешь, в данных заведениях дети обеспечены всем необходимым?
— Именно для нахождения там, думаю, да. По крайней мере в моем приюте были оборудованы хорошо душевые и туалеты нормальные, не дырка в полу, так сказать. В принципе там и всякие игрушки для маленьких детей были и раскраски, чтобы было чем себя занять в свободное время.
— Что насчет комнат. Сколько человек жило? Что в них было?
— У нас получается было 2 комнаты, у мальчиков была своя, у девочек своя. Комнаты были большие, в два ряда стояли кровати друг за другом, у каждой была своя тумбочка.
— Как обстояло дело с личными вещами? Что у тебя было именно из твоего личного?
— Из моих личных вещей у меня была только расчёска и то мне ее там выдали. Когда я туда приехала у меня не было ничего, были только порванные колготки, безумно маленькая юбка и порванная футболка, потому что я всё очень сильно занашивала всегда. Мне уже там выдали одежду нормальную. Всю одежду обувь выдавали на минус 1 этаже на складе. Мы записывали все, что нам нужно, на листочек, в определённый день шли туда и говорили.
— Было ли у тебя собственное рабочее место?
— Личного рабочего места не было. У нас было только два стола в гостиной, большой обеденный и маленький стол перед телевизором. И получается мы там все и делали, например, я раскраски раскрашивала или книгу читала, да и мелкие там бегали играли, но так чтобы у каждого было свое рабочее место, нет.
— Что насчет техники? Был ли у вас, например, компьютер с выходом в интернет или телефон?
— Нет. Компьютеров не было, у большинства были телефоны. У меня тогда тоже появился мой первый сенсорный телефон, мне сестра его подарила. Помню такая деловая я тогда ходила, и воспитатели мне говорили, что заберут его у меня. Но вот кроме телевизора, по-моему, ничего больше не было.
— Проводились ли в приюте какие-либо мероприятия?
— В самом приюте я такого не припоминаю. Мы только ходили красили заботы и деревья на субботниках. Но нас водила в театры, уже не помню на какой спектакль мы ходили, но помню, что он мне не понравился. Еще мы как-то раз ходили в Лысьвенский суд, у меня даже газета осталась с нашей фотографией и нашими впечатлениями, было довольно интересно.
— Была ли возможность посещать кружки или секции?
— В самом приюте ничего такого не было, а чтобы ходить куда-то в другое место, это все должно быть с сопровождением, а людей работающих там было мало, да им и не надо было, чтобы дети куда-то уходили.
— Выпускали ли вас на прогулки за территорию приюта?
— Я лично выходила только с воспитателем. Мы выходили днем на прогулку за территорию приюта, на детские площадки гулять, в магазин кто-то ходил. А старшие ребята у нас выходили, когда директор уезжала, воспитатели их отпускали одних. Они возвращались где-то часов в девять. Еще их выпускали покурить. Воспитатели все знали, что они курят, поэтому их спокойно отпускали на веранду, которая была на территории приюта.
— А что насчет моральной поддержки? Оказывали ли вам ее?
— Воспитатели по большей части только следили за нами, а такого не было. По большей части поддержку оказывали другие ребята. В тот момент я очень сильно хотела, чтобы меня забрали домой, но потом я уже смирилась, что меня никто не заберет. Поддержка была больше от детей, с которыми я подружилась, девочки меня очень сильно оберегали, парни меня защищали, говорили, что кто меня тронет, будет иметь дело с ними. И ко мне никто не лез, потому что знали если что парни им накостыляют.
— Был ли человек, с которым вы могли поговорить как с “мамой”?
— Нет, такого, к сожалению, не было. Вот этой “материнской” заботы сильно не хватало. Друзья – это есть друзья, это все равно другое. Тем более у меня тогда был переходный возраст, а в этот момент поддержка взрослого человека очень нужна. Этого не было, поэтому я часто расстраивалась, часто ревела.
— А был ли в приюте психолог или социальный работник?
— Такого человека не было, ни сотрудника по воспитательным работам, ни психолога, ну, по крайней мере я такого не помню.
— Чего тебе больше всего не хватало?
— Наверное, поддержки, чего-то такого. Потому что материальных каких-то благ тебе и не нужно было, мы все привыкли жить без ничего и обходиться малым. А чего-то такого душевного очень не хватало, именно со стороны взрослых.
— Как часто проходили встречи с потенциальными усыновителями?
— Если говорить про меня, у меня это так смешно на самом деле вышло. Ко мне получается приехала семья, а из-за того, что я еще надеялась, что меня заберут, я отказалась. А во второй раз, когда я поняла, что уже ничего не изменится, я согласилась с ними встретиться. Мы встретились, познакомились, как оказалось, я у них уже жила, когда мне было 5 лет с братом.
У меня было две встречи, и вторая была решающей, потому что у меня там времени уже не было, меня бы отправили в детский дом.
Если подводить итоги, можно сказать, что центры содействия семейному воспитанию и социально-реабилитационные центры предоставляют все необходимое для полноценной жизни ребенка: от личного пространства и своей одежды до правильного питания. Конечно, за исключением семейной поддержки. Для компенсации родительской любви и поддержки существуют занятия с психологом. На содержание детей выделяется финансирование, и за последнее время качество предоставляемых услуг выросло.
Источник главного фото: million-wallpapers.ru
